На берегах Амура к северо-востоку от Хабаровска расположен Нанайский район. Нанайцы – один из коренных народов Дальнего Востока, их в России около 12 тысяч.
Андрей Бельды, популяризатор нанайской культуры, живущий в селе Найхин, жалуется, что люди забывают традиции и язык: свободно разговаривать на нем могут лишь несколько сот человек, местным детям его преподает лингвист-энтузиаст, приехавший из Великого Новгорода.
Бельды рассказывает, как в сталинские времена нанайцев отправляли на Сахалин – заселять бывшую японскую территорию. Он критикует нынешние власти, которые не дают свободно рыбачить (а рыбная ловля – традиционный промысел нанайцев). Газа в большинстве сел нет, лес вывозится за границу. С началом войны в Украине многим нанайцам пришли повестки, даже пожилым и умершим. Среди родственников Бельды есть погибшие на войне.
Но саму войну он поддерживает – говорит, территориальные интересы государства важнее.
Жители Нанайского района – в фильме Владимира Севриновского в документальном проекте "Признаки жизни".
Монолог Андрея Бельды
В Хабаровске похоронили двух племянников [погибших на войне]. Мы без паники восприняли, в принципе, как патриоты.
Присылали повестки давно умершим людям. Очень много было ошибок при мобилизации. Уже потом вернули тех, кто не проходил службу в армии, вернули инвалидов, вернули учителей, женщин вернули – их тоже забирали.
Веками приобретала Россия стратегически важные территории. Здесь [могут быть] потери большие
Против нас работают 50 стран натовских. Мы теряем лучших людей из лучших – молодежь, которым жить и жить, с семьями, детей воспитывать и так далее. Но есть стратегические направления, Россия обеспечивает Крым. А теперь, если возьмут Одессу и все остальное, Киев останется без ничего, без выхода на моря. Я думаю, что получится. Все будет, как в былые времена. Веками приобретала Россия стратегически важные территории. Здесь [могут быть] потери большие, конечно.
Мы как марионетки у правительства США. Люди гибнут, а мы снабжаем государства газом и нефтью, которые снабжают Украину вооружением, – это вообще нонсенс.
Началась СВО – Чубайс сбежал безнаказанно, все предатели сбежали. У кого были счета за границей, все поубегали. Мобилизация – ушли простые граждане, а чиновников дети по заграницам разбежались. О чем говорить, если страна не готова? Страна имеет чиновников, которые даже не учились в военных академиях.
Рыбачить нельзя, за грибами ходить нельзя, разрешение надо, дров нет ни у кого
Столько нехорошего творится, это вообще ужас. Как здесь с нами поступают: перекрывают горло всем, кому только можно. Рыбачить нельзя, за грибами ходить нельзя, разрешение надо, дров нет ни у кого. Газопровод мимо проходит [а села не подключены]. Сколько леса пропало, первосортный материал уходит за границу, а то и просто тупо гниет на складах, который китайцы не могут вывезти сейчас, приостановили вывоз. Ну поставят они пилорамы свои, будут работать, опилками засыплют места, где работают, и все.
Подняли пенсионный возраст. Президент говорил: пока я у власти, никогда в жизни не будет поднят пенсионный возраст. Подняли опять цены на бензин. Бензин вырос, и продукты подскочили, а зарплата осталась на том же уровне. По всему Хабаровскому краю – в одно село провели газ, подключили электричество и интернет-связь. Единственное село, куда провели социальные услуги.
Они дают любому встречному-поперечному гектар дальневосточной земли. Почему нам не раздать, жителям местным? Всем желающим – пожалуйста, приезжайте на Дальний Восток, а местным нельзя.
Бросили их всех на открытый берег, вручили лопаты, вилы, топоры, ножовки, пилы, всех без продуктов оставили и уехали
Отец у меня, Иван Данилович, призван был в армию в 1939 году, служил на Дальнем Востоке, принял участие в битве на Халхин-Голе. В Великую Отечественную был на Дальнем Востоке. В связи с ранением и в связи с контузией его демобилизовали в 1946 году. В 1946 году образовалась наша семья, он познакомился с моей мамой, Ниной Богдановной. Отец не знал, что у нее был репрессирован отец. Чтобы тут не было репрессий, они в 1946 году уехали с переселенцами на Сахалин. Всех грузили на баржи. Так как [до этого] пол-острова было занято японцами, чтобы потом [после их депортации] не было претензий, заселили нашими. Родственники до сих пор на Сахалине, в Южно-Сахалинске, по всей территории Сахалина. Бросили их всех на открытый берег, вручили лопаты, вилы, топоры, ножовки, пилы, всех без продуктов оставили и уехали. В 1960 году дали возможность с Сахалина вернуться семьям обратно, кто желал, потому что в 1957 году была реабилитация репрессированных. В 1960 году было постановление: отпустить с Сахалина домой на постоянное место жительства семьи, которые пожелают вернуться. Мы имеем последствия перемен, которые были в те года: не знаем родного языка, не знаем культуру, мы забыли традиции, обряды.
